Читать книгу - "История России. Славяне до IX в. –1304 г. - Александра Осиповна Ишимова"

в сердцах русских. Он достиг своего желания – стал великим князем, но когда читатели мои узнают, каким образом, то, верно, пожалеют о бедных подданных его.

После Ярослава III великим князем был четыре года меньшой брат его Василий I Ярославич. В непродолжительное княжение его не случилось ничего примечательного.

После смерти Василия Ярославича законным наследником престола был Димитрий Александрович. Все были согласны на это, даже беспокойные новгородцы. Один брат его Андрей думал иначе и, надеясь на помощь татар, поспешил отправиться в Орду, чтобы там выпросить себе Великое княжество, тем более что ссоры, происходившие между разными ханами татарскими, давали ему надежду очень скоро склонить на свою сторону кого-нибудь из них. Эти ссоры в Волжской, или Капчакской, орде начались ещё в княжение Александра Невского. Ногай, один из главных воевод татарских, начальствуя над многими ордами у Чёрного моря, не захотел быть под властью хана Беркия, наследника Мангу-Тимура, он сделался независимым и даже страшным для прежде сильной и богатой Капчакской орды. Примеру Ногая последовали и многие другие ханы и воеводы, так что царство Татарское делилось на части, между собой не согласные, ослабевало от этого деления и мало-помалу приготовлялось к тому падению, от которого зависело освобождение нашего отечества. Но это счастливое время ещё далеко. Много ещё прольётся крови русской, прежде чем оно настанет.

Итак, возвратимся к Андрею Александровичу. Он радовался несогласию татар не для будущего счастья своих соотечественников, а потому, что в случае отказа одного хана надеялся выпросить себе помощь у другого. По совету одного из недостойных бояр и друзей своих, какого-то Семёна Тониглиевича, он отправился в Золотую Орду, к хану Мангу-Тимуру. Богатыми подарками и лестью хитрый Андрей так расположил к себе этого хана, что он дал ему и грамоту на Великое княжество, и войско для покорения тех областей и городов, которые вздумали бы противиться ему.

Вот с этими дикими толпами варваров, злодеяния которых были ещё так живы в памяти народа русского, князь – русский же! – возвратился в отечество требовать себе венца великокняжеского. Никто из удельных князей не смел ослушаться: все покорились повелению Мангу-Тимура. Великий князь удалился из столицы в Новгород, а татары, пользуясь случаем, предались своей природной жестокости и разорили Муром, окрестности Владимира, Суздаля, Ростова, Твери и Торжка. Всё опять погрузилось в печаль и уныние в бедном отечестве нашем: каждый оплакивал или отца, или сына, или брата, или друга. Один злой Андрей радовался и пировал с татарами.

Между тем несчастный Димитрий, не принятый новгородцами, для которых выгоднее было перейти на сторону нового великого князя, жил во Пскове, где княжил тогда зять его, славный в истории Довмонт, один из князей литовских, изгнанных из отечества Миндовгом. Довмонт, претерпевший много несправедливостей от литовцев, не любил их и, приняв во Пскове христианскую веру, сделался русским и душой и языком и за отличные достоинства и храбрость выбран был псковитянами князем над всей их областью.

Доброго Довмонта уважали все князья русские, а Димитрий Александрович даже выдал за него дочь и во время несчастного изгнания своего к нему же пришёл искать утешения. Вскоре услышал он, что ханское войско уже ушло в Орду. Это известие дало ему смелость возвратиться в свою разорённую область.

Обрадованные жители начали собираться к нему, а испуганный Андрей опять бросился в Орду и привёл с собой новых грабителей, которые со всех сторон нападали на области Великого княжества. Димитрий в отчаянии бежал к Ногаю – просить его помощи. Ногай, владевший тогда всеми землями от степей нынешних Харьковской и Екатеринославской губерний до берегов Чёрного моря и Дуная, принял его очень милостиво и был так силён, что одним повелением своим возвратил ему престол: не только что Андрей, но даже сам новый хан Тудан-Мангу не смели противиться этому повелению, и оба брата примирились. Однако ненадолго. Андрей пронырствами склонил на свою сторону многих удельных князей и в том числе князя Феодора Ярославского, женатого на дочери Ногая. Через зятя нетрудно было Андрею оклеветать бедного Димитрия и перед самим Ногаем.

Несчастный великий князь лишился последнего защитника: Ногай дал Андрею грамоту на престол владимирский и войско для нового разорения России. Начальником этого войска был Дюдень, брат хана Тохты. С обыкновенной свирепостью своей татары устремились опять на области Великого княжества.

Димитрий, может быть, предчувствуя близкую кончину свою, не захотел более быть причиной бедствий своего отечества и решил отказаться от великокняжеского престола. За это нужно благодарить, кажется, сына Ярослава II, молодого князя тверского Михаила, у которого жил Димитрий во время последнего изгнания своего и который всеми силами старался помирить братьев. Предчувствие не обмануло Димитрия: он скончался в 1294 году.

Наконец Андрей Александрович мог уже надеяться, что никто не будет оспаривать у него Великого княжества.

Клятва псковского князя Довмонта, 1269 год

Не любя нового государя за жестокий, властолюбивый нрав, удельные князья жили очень несогласно между собой, и каждый из них хотел быть независимым. Михаилу Тверскому и Феодору Ярославскому удалось сделать это во время несчастного княжения Димитрия. Даниил Московский и сын Димитрия Александровича Иоанн Переяславский старались об этом же при Андрее.

Московское княжество вскоре ещё увеличилось: Иоанн, умирая бездетным, отдал город свой Переяславль князю московскому. Это случилось в 1295 году, за несколько месяцев до кончины Даниила, первого из князей московских, начавшего думать о том, чтобы со временем сделать Москву столицей России.

Княжение Андрея продолжалось десять лет, и каждый год предки наши записывали в летописи какие-нибудь ужасы и несчастья, тогда случавшиеся. В числе явлений, пугавших необразованный и суеверный народ, была комета, явившаяся в 1301 году.

Но были и действительные бедствия – страшные вихри, засухи, голод, мор и сильные пожары. К этому жестокий Андрей Александрович прибавлял все те страдания и горести, какие терпят люди от злобы подобных себе.

Единственным хорошим делом Андрея было то, что он в 1301 году победил беспокойных соседей наших – шведов, часто нападавших на новгородские области и наконец построивших в семи верстах от нынешнего Петербурга, на том самом месте, где теперь Охта, город и крепость, откуда им было ещё удобнее приходить в наши владения. Этот новый город назывался Ландскрона, т. е. Венец земли. Андрей взял его и срыл все укрепления, так что почти не осталось и следов его. Здесь только, один раз в жизни, Андрей думал о пользе отечества и сражался